И в каждой искре столько правды, сколько есть всего
Читаю книгу — сборник статей исследователя Мещерякова о Японии.
Периодически буду конспектировать сюда главы, как я их поняла.
Пространство и взгляд.
Когда-то давно японцы придавали взгляду и созерцанию особенное мистическое значение - наблюдая за предметом, они таким образом пытались овладеть им, либо через него увидеть то, что находится на далеком расстоянии, недоступное простому зрению.
Их боги, оглядывая страну с вершины гор, как бы подтверждали свою власть право на эту территорию (как в других странах это делалось через объезд собственных земель).
Тогда они могли смотреть широко, много путешествовали и путешествие было способом раскрыть свою индивидуальность. В далеке от родины, посредством перемещения в пространстве, они "расстраивали свои чувства", сдвигали их с одной точки.
Потом, в эпоху Хэйан, которую автор представляет как средневековье, несмотря на расцвет культуры, зрение людей сузилось до непосредственно окружающего их пространства. Те, кто творили культуру, жили всегда в одном месте, и описывали изменения в пределах него. Так, утратив практически способность к абстракции (и по этой же причине их философия считается довольно узкой), они стали поразительно внимательны к мелочам, деталям, порядку своего личного, телесного пространства. Даже литературные формы стали склонны к минимализму. "Именно со времён эпохи Хэйан вместо оптического прибора с широким углом зрения стал использоваться микроскоп".
Таким образом, их восприятие непохоже на обычное империальное "расширение", когда пространство видится расциряющимся и порядок внутри него малозначителен, наоборот, восприятие японцами пространства сужается, " Не дерево - а лес, не лес - а лист, не лист - а прожилки на нём".
Таким образом, попытки японской колонизации были неуспешны во многом потому, что не расширение, а сужение взгляда является для них привычным, и достижение техники идут отсюда же.
Периодически буду конспектировать сюда главы, как я их поняла.
Пространство и взгляд.
Когда-то давно японцы придавали взгляду и созерцанию особенное мистическое значение - наблюдая за предметом, они таким образом пытались овладеть им, либо через него увидеть то, что находится на далеком расстоянии, недоступное простому зрению.
Их боги, оглядывая страну с вершины гор, как бы подтверждали свою власть право на эту территорию (как в других странах это делалось через объезд собственных земель).
Тогда они могли смотреть широко, много путешествовали и путешествие было способом раскрыть свою индивидуальность. В далеке от родины, посредством перемещения в пространстве, они "расстраивали свои чувства", сдвигали их с одной точки.
Потом, в эпоху Хэйан, которую автор представляет как средневековье, несмотря на расцвет культуры, зрение людей сузилось до непосредственно окружающего их пространства. Те, кто творили культуру, жили всегда в одном месте, и описывали изменения в пределах него. Так, утратив практически способность к абстракции (и по этой же причине их философия считается довольно узкой), они стали поразительно внимательны к мелочам, деталям, порядку своего личного, телесного пространства. Даже литературные формы стали склонны к минимализму. "Именно со времён эпохи Хэйан вместо оптического прибора с широким углом зрения стал использоваться микроскоп".
Таким образом, их восприятие непохоже на обычное империальное "расширение", когда пространство видится расциряющимся и порядок внутри него малозначителен, наоборот, восприятие японцами пространства сужается, " Не дерево - а лес, не лес - а лист, не лист - а прожилки на нём".
Таким образом, попытки японской колонизации были неуспешны во многом потому, что не расширение, а сужение взгляда является для них привычным, и достижение техники идут отсюда же.